начало игры.
Календарные листы. С каждым годом их становится все больше и больше. Весна, лето, осень, зима. Круговорот, который сносит голову. Венера хорошо запомнила даты, они сами откладывались в ее голове. И она четко знала, что сегодня день свадьбы ее родителей. Некоторые бы косо посмотрели на ее грустное личико, с мыслями: да этой же девочке вообще плевать на своих родных, что с ее лицом? Но, глупые - глупые люди, не умеете Вы, порой, видеть главного. Сердце де Флер с самого утра сжалось так, что казалось вот - вот и из него вытекут все соки, вся жизнь... Все, что умещается в этой худенькой шатенке. Она пытается бежать от своей печали. Пытается забыть свою боль. Забыть то, что своим родным она была не нужна… Неужели случайный ребенок? Нежеланный, брошенный на произвол судьбы. Вечно одинокий, вечно сдержанный. Вечно загнанный. Да, она была именно такой. Сейчас же – выпрямленная спина, насмешливая улыбка и кокетливые взгляды. Пошла не по тому пути. Возможно, так и есть, но у нее, как она думает, это вышло сомой. В этом мире так нельзя – вот что поняла для себя она, с каждым новым днем открывая глаза. А сердце-то все еще бьется. Все еще любит. Эх, что же Вы наделали…
Она шла по земле, смотря себе под ноги, крепко держа в руке пакет. Где она? Почему она здесь? Признаться, она бы и сама не смогла ответить на этот вопрос. Ее всегда тянет сюда, когда душа ревет, когда воздуха не хватает, чтобы произнести несколько слов. Слезы прожигают изнутри, на лице высохшие капли. Опустив голову, она шла к тому, кто смог бы ее понять. Чье тепло настолько искренне, что не может поддаваться сомнению. Конь по имени Париж. Она с самого детства любила лошадей и свой родной город… С выбором имени для этого любимца вопросом не было. Его глаза сами все за себя говорили.
Пройдя еще несколько метров, она завернула, все еще не поднимая голову, а затем прошла в конюшню. Это теплое место с десяткой лошадей. Сердце екнуло в преддверии встречи с любимым конем, и она вздохнула. Идя к нужному месту, Венера смотрела на других лошадей, слегка улыбнувшись. "Чудесные животные... Только за это я им и благодарна, что с самого детства дали возможность общаться с лошадьми. Без этого я не я. Господи... Увидеть бы мне сейчас Юпитера. - взгляд снова прицепился к полу, а в сердце что-то зашумело. Юпитер - ее первый конь. Французский красавец, который изначально все время скидывал Эммануэлль на земь... За то потом не давал ей отойти от себя. И кто только решил, что у животных нет разума? Скорее разума не бывает у людей. Полнейший абсурд думать, что эти прекрасные животные, с добрыми глазами, не имеют чувств. Так говорят только бесчувственные скотины, от слов которых Ви сразу хочет дать им в глаз. Им бы поосторожнее себя вести, ведь она-то может… Еще как. Не смотрите на хрупкость ее рук.
Миг. Улыбка. Вот он – Париж в полном его величии. Девушка тут же отворила небольшую деревянную калитку и зашла внутрь. Конь сразу оживился, зашевелил головой, издавая звуки, которые Эмм, пожалуй, любила, чуть ли не больше всего на Земле. Постояв так секунду, Ви подошла к коню. Его теплые глаза. Ее мягкая улыбка. Девушка нежно провела рукой по его голове.
- Милый - милый Париж... - дрожащий голос, дрожащие губы, воздуха все меньше: - Родненький мой. Ты один у меня. А я у тебя. Милый мой. - девушка не могла уже бороться со слезами, они сами собой вырвались из нее, покатились градом. Руки задрожали, но она, все же, смогла вытащить из пакеты, принесенного специально для лошади, его любимую морковку (да, все лошади любят ее, но Париж просто не мог жить без этой оранжевой штуки), порезанную на несколько частей. Париж с удовольствием угостился ей, с благодарностью ржанув.
- Париж... - девушка совершенно не могла контролировать этот ужасный холод внутри. Он прожигал ее. Он сдавливал ее. Вытащив из пакета яблоко и сахар, Ви накормила этим коня и тут же упала на сено, смотря, как ее любимец живо это жует. Улыбка и боль. Раз. Два. Три.
Она обхватила колени и закрыла лицо, начав тихо рыдать, вздрагивая.
Когда-то я была маленькой девочкой. Может, сейчас трудно в это поверить, но точно была. Я помню. Я верила в любовь, хотела романтики и ждала принца на белом коне, представляя, как мы будем кружиться на нашей свадьбе в танце, я буду одета в пышное белое платье, у нас будет своя вилла с лошадьми - я тогда любила лошадей, мы с родителями на выходных часто приходили на ранчо - и наши дети будут бегать по двору.
Сначала из моей жизни ушел танец. На выпускном в средней школе высокий светловолосый Тони Джейсон, в которого я была по уши влюблена вот уже несколько лет, наступил мне на ногу, было очень больно и с тех пор я пообещала себе никогда не танцевать. Потом я разлюбила пышное платье, не встретила никаких принцев. Потом неудачно упала с лошади, сломала руку и так и не смогла преодолеть появившийся страх перед ними. А потом родители развелись и я больше никогда не появлялась на ранчо. Но сейчас я была здесь.
Я не знала точно, почему я пришла именно сюда. Это казалось правильным. Это казалось верным. Я даже не знала точно, случилось ли что. Может, я просто себя накручиваю, и на самом деле все в порядке. Ведь часто бывает так, что ты представляешь себе самое ужасное, что только может случиться. А этого не происходит и никогда не происходило. И тогда ты вздыхаешь с облегчением, даже злишься на себя - как только в голову могло прийти подобное? Но я пока не дошла до этого. Пока в моей голове проносились разные сцены - все не из приятных. Я не могла вздохнуть с облегчением, я была растеряна.Сидела в машине и не могла заставить себя открыть дверь - а вдруг правда что-то случилось? Нет. Все в порядке. Все будет в порядке. Я резко дернула дверцу автомобиля и вышла из него. Было уже темно, только фонари вдоль дорожки давали свет. Но это было как-то жутковато, странное ощущение, не могу передать его словами. И все же я постаралась выбросить его из головы.
А несколько часов назад у меня и в мыслях не было ехать сюда. Я была дома, лениво набирала телефонный номер на сенсорном экране и спустя минуты длинных гудков злилась: это ведь несложно ответить на звонок. Меня, конечно, не это заставило волноваться. Я забеспокоилась только тогда, когда не нашла ее ни в одном из тех мест, где она могла быть. Вот это было уже странно, непонятно. И тогда я поехала, толком не зная, стоит ли. Но это оставалось единственным местом, где проверить стоило. Дороги на удивление свободные - для меня с моим-то небольшим опытом вождения и пока еще не прошедшим страхом перед машиной просто рай. Я добралась сюда за полчаса, хотя уже окончательно стемнело. И вот тогда мне стало страшно. Если ее здесь не будет, еще полбеды. А если она здесь, если все плохо и я не смогу никак помочь - как может помочь один человек другому, пусть даже близкому, в его душевных страданиях? И все же я заставила себя покинуть машину, пойти к этой конюшне. И надеяться на лучшее.
Сейчас это место выглядело пустым. Я не встретила на своем пути ни одного человека, вообще никого. Если бы мне вдруг захотелось побыть одной, я пришла бы именно сюда. Сейчас я уже была уверена, что Ви тут, она должна быть тут. Так что, может, сейчас самое время удалиться? Стоит ли мешать ей. стоит ли врываться с какими-то глупыми предложениями помочь, если я толком ничего не смогу сделать. Я просто зайду и проверю, все ли хорошо, насколько все может быть хорошо. А потом уйду, не стану мешать собираться с мыслями, если буду только мешать. Я прошла в конюшню и да, увидела ее там.
- Привет, - тихо произнесла я. Так же тихо подошла к девушке. Я даже не знала, что еще сказать. Она выглядела расстроенной и плакала. Все. Что делать дальше я не знала. Спросить "как ты?", "все в порядке?" было бы верхом идиотизма. Я же вижу, что все не в порядке. Совсем. И поэтому я продолжала молчать, вот так совершенно по-глупому. Я подошла к ней, села рядом и спросила, что случилось. Я бы ни капли не обиделась, если бы Ви попросила меня сейчас оставить ее одну. Хотя удивилась бы - не в ее это духе. Скорее уж в моем. Когда на меня накатывали черные волны депрессии, я убегала далеко-далеко и не могла, просто не могла видеть никого. Я не хотела, чтобы кто-то мог увидеть меня такой. Такой ранимой, такой беззащитной. Такой слабой. Свои проблемы ты всегда считаешь самыми ужасными, нерешаемыми, в отличии от проблем других людей. И сейчас мне казалось, что все наладится.
